"Гипериндивидуализм убивает наше общество", — увидел эту фразу в твоем Instagram. Но мода же про индивидуализм и дифференциацию. Она также ответственна в некоторой степени за однородность. Например, ты используешь свои национальные мотивы, сочетая их со спортивной эстетикой. Такая версия более понятна для европейского и западного потребления.

Попав в моду, для меня стало культурным шоком в некоторой степени, что выпуск коллекций — довольно эгоистичное действие. В том плане, что это про создателя, не про других людей. В моде есть аспект поверхностности. Мой путь идет от идеи взаимопомощи, стараюсь придерживаться хоть какой-то самоотверженности. Мои родители так меня вырастили. Приехав в Лондон, всё было иначе — казалось, что тут каждый сам за себя. Для меня это было очень сложно. Сейчас я стараюсь все свои ценности перенести в моду. Я совмещаю свои средневосточные корни с британскими. Я же родилась и выросла в Англии. Тут меньшинства создали свою культуру. Всегда можно было наблюдать ребят в спортивных костюмах и т.д. Я совместила эту эстетику с тем, что видела в убранстве дома моих дедушки и бабушки — всевозможные предметы, традиционные ткани… Моим коллекциям предшествует образ мысли сообщества.

Ах, сложный вопрос. Гипериндивидуализм — надоедливая штука, особенно в контексте соцсетей, где все только о себе любимом. Я стала замечать, что люди покупают мою одежду из-за того, что она им просто нравится или они хотят поддержать меня как человека, мою деятельность. Является ли это гипериндивидуализмом? Понимаешь, о чем я?

В твоих работах прослеживается идея унисекс. Для мусульманских стран это зачастую нелегко для понимания…

Вначале это было ненамеренно. В магистратуре Central St. Martins я подавалась на "мужскую одежду". После первой коллекции я поняла, что создаю вещи для сообщества. Например, я всегда включаю в свою работу женщин-мусульманок — они мои главные музы. Я их одевала в мужские вещи, ведь я не делаю исключительно женскую одежду. Сейчас в Йемене, мягко говоря, люди не особо понимают идею унисекс. Например, вот этот шарф, что сейчас на моей голове, носят мужчины. Ко мне даже порой обращались: "Ты знаешь, что эти шарфы предназначены для мужчин?" Мои родители более простые в подобных вопросах. На Западе люди больше привыкли к такому. В Йемене мода сейчас — не самый главный приоритет. Потребуется время для принятия идеи унисекс там. В контексте Великобритании мне нравится исследовать мусульманскую скромность обоих полов.

"Мода — мощный инструмент для создания перемен". Однако это могут быть лишь "революции моды", которые не так страшны для общей системы, которая основывается на росте как самоцели. Как думаешь, тебе удалось выйти за рамки индустрии в плане благоприятных изменений?

Ох, пока сложно что-то утверждать. Я чувствую себя очень маленькой в огромной индустрии. Но во мне всегда сидят эти противоречия. 10% с продаж я отправляю в благотворительные организации в Йемене. Магазины или оптовые представили, которые желают купить вещи моего бренда, хотят себе 30% с продаж. Это моя работа, в которую я вкладываюсь. Для меня это пока не всегда эффективно, учитывая еще благотворительную часть. Хочется быть более независимой с минимум влияния западного бизнес мира на мои намерения. Я стараюсь быть максимально искренней — в своих исследованиях и дизайне. Все образы бренда фотографируются на людях из моего сообщества. На Лондонскую неделю моды, я также позвала в качестве моделей друзей, иначе посыл был бы уже другой.

По окончании университета, у всех один и тот же путь. Выпускаешь коллекцию и обращаешься ко всяким магазинам вроде SSENSE, а затем делаешь шоу-рум в Париже. Есть другие пути к успеху. Но пока ты их не знаешь, кажется, что есть только одна схема. Мой "успех" довольно относительный. Он не придет от продажи как таковой — его вероятность от предоставления чувства силы людям. Для меня это первоочередно, остальное появится естественно.

Расскажи про противоречия, о которых ты упомянула.

Я всегда ощущаю эти противоречия. Я участвовала в Fashion Arabia, на организацию которого ушли миллионы фунтов. В жизни не видела столько денег… Мероприятие проходило в богатом Катаре, а Йемен с большим уровнем нищеты совсем рядом. Я же тут праздную, что мою работу отметили. Сложно было все это принимать в себе. Я решила, что в своей речи обязательно надо об этом упомянуть. Мне было так страшно… Но я все сказала, включая о денежной помощи Йемену и о том, сколько тратится на Fashion Arabia. Когда я спустилась со сцены, меня схватил за руку охранник, сказав, что королева Катара хочет меня видеть. До этого на меня еще папа кричал, убеждая, чтобы я не сказала ничего политического. Но все обошлось. Королева даже прослезилась от моей речи. Она выразила мне слова поддержки.

Ты используешь свое культурное наследие в качестве вдохновения. Как думаешь, может ли оно потерять свою силу в такой интерпретации? Некоторые философы говорят, что цивилизация — стадия умирания отдельной культуры. Все превращается в товар, музеи, мы наблюдаем предпринимательство на всех уровнях… Или же это какое-то развитие для культуры?

Будучи уроженкой Англии, я по-другому интерпретирую свою культуру. У моих родителей похожий взгляд. Но я разбавляю свою эстетику локальным колоритом уличного. Впрочем моя религия идет впереди нее. Не думаю, что это как-то отпадет. Народ Йемена известен своей добротой и радушием. Не одно наше поколение это не потеряло, несмотря на долгое пребывание в Великобритании. Но что-то меняется. Например, мое имя довольно традиционное в йеменской культуре. Моих племянников уже назвали английскими именами, чтобы избежать расизма. Я не считаю, что мы должны искать компромиссы со своей культурой из-за определенных обстоятельств. Моя вера всегда со мной, я не собираюсь от нее отступаться. Буду и дальше ставить в приоритет самоотверженность и сострадание. Я могу говорить только за себя…

У тебя есть визуальный язык. Помогает ли он задуматься зрителю? Вызывает ли он что-то?

Вызывать эмоция — одна из моих основных целей. Моя выпускная коллекция изначально напугала зрителей. Чаще всего в медиа ты видишь негативные новости о мусульманах. Много кто был немного в шоке от моей коллекции. Не часто видишь такого рода мусульманскую благопристойность в модных кругах Британии. Но нужно больше, чем один раз, смотреть на вещи. Даже мои учителя в начале курса не сразу поняли мои идеи сообщества и сестринства. Я стараюсь говорить о реальных вещах, в актуальное время. Мода дистанцированна от настоящего. Конечно, я понимаю, что дизайнеры создают выдуманную реальность для привлечения людей. Но есть столько всего, о чем можно говорить и за что бороться. Нельзя отрицать реальную энергию, когда она перед твоим лицом.

Ты стала первой выпускницей Central Saint Martins, представив в выпускной работе моделей в хиджабах. Почему для тебя это так важно?

Для меня это обычная жизнь. Меня всю жизнь окружали женщины в хиджабах. В моих исследованиях всегда фигурирует девушки в платках на голове. Я даже не задумывалась на счет использования этих элементов в своей коллекции — все было очень естественно. Кто-то подумал, что все мои задумки ради политической провокации. Я пыталась объяснить, что это очень обычно и вполне нормально. В ответ мне сказали, что лучше бы я сделала принт голого тела на бурке, чтобы вызвать желаемые эмоции. Кто-то совсем неправильно интерпретировал мой посыл и пытался еще меня надоумить как надо было.

Основная часть брендов использует хиджаб в качестве "инклюзивного козыря". Вряд ли они хотят показать общество в настоящем образе. "Давайте добавим еще одну темнокожую модель, а еще другую в хиджабе…"

Расскажи про противоречия и ощущения жизни в Англии, будучи йеменкой.

Я ни разу не была в Йемене, что достаточно абсурдно. У меня есть цель — съездить туда в ближайшие два года. В Шеффилде я себя чувствовала частью йеменского сообщества. Я никогда не чувствовала себя представленной в Англии. Поэтому не было сильной связи и я идентифицировала себя как йеменка. Порой ощущаю себя потерянной в своей деятельности. Не так много людей задумаются о посыле, но больше о внешнем виде, что порой кажется совсем поверхностным. Потом родители уверяют меня, что гордятся как я представляю их. В такие моменты я хочу еще больше говорить о своих людях.